Неточные совпадения
Петр и жена его, повернувшись спиной к окнам, пропускавшим лучи солнца, сидели на полу; на коленях того и другого
лежал бредень, который, обогнув несколько раз избу, поднимался вдруг горою
в заднем углу и чуть не доставал
в этом месте до
люльки, привешенной к гибкому шесту, воткнутому
в перекладину потолка.
Когда она, уже утихшая и бледная,
лежала, укрытая простынями, когда младенец поместился
в люльке рядом и все пришло
в порядок, я спросил у нее...
Но вот кому-то удалось рассмотреть, что четыре всадника, едущие впереди отряда, держат под укрюками седельных арчаков углы большого пестрого персидского ковра. Это тот самый ковер, назначением которого было покрывать
в отъезжем поле большой боярский шатер. Теперь на этом ковре, подвешенном как
люлька между четырьмя седлами,
лежит что-то маленькое, обложенное белыми пуховыми подушками и укутанное ярко цветным шелковым архалуком боярина.
Насыщается усталое тело крепким дыханием трав и цветов; кажется тебе, что ты
в люльке лежишь и невидимая рука тихо качает её, усыпляя тебя…
Люди, всходившие наверх, рассказали то же. Ильич висел на балке,
в одной рубахе и портках, на той самой веревке, которую он снял с
люльки. Шапка его, вывернутая,
лежала тут же. Армяк и шуба были сняты и порядком сложены подле. Ноги доставали до земли, но признаков жизни уже не было. Акулина пришла
в себя и рванулась опять на лестницу; но ее не пустили.
Дети уже
лежали: двое на печи, двое на кровати, один
в люльке, у которой сидела Акулина за пряжей.
Я пошел к хозяину: он только что проснулся, толстое лицо было измято и серо, мокрые волосы гладко прилизаны к буграм неправильного черепа; он сидел за столом, широко расставив ноги, длинная розовая рубаха натянулась на коленях, и
в ней, как
в люльке,
лежал дымчатый кот.
Мальчишка-то у ней дома
в люльке лежал; вот, как словно назло, расплакался на ту пору.
Дарья вскочила с полатей да прямо к
люльке; глядь — а парнишка-то
лежит себе мертвешенек; головка просунута
в веревку, на которой висит
люлька, и ручонками-то ухватился за нее; весь посинел — знать, уж нечистая сила больно вздосадовала на Дарью да и удавила его.
Того же самого вечера видели философа
в корчме: он
лежал на лавке, покуривая, по обыкновению своему,
люльку, и при всех бросил жиду-корчмарю ползолотой.
— А
в люльке, висевшей среди хаты,
лежало годовое дитя — не знаю, мужеского или женского пола.
Он обращался к ним с вопросами; но козаки, верно, были тоже философы, потому что
в ответ на это молчали и курили
люльки,
лежа на мешках.
В люльке лежал под кучею красных тряпок грязный, бледный ребенок, с огромными ушами.
В другой
люльке лежала старушка, играла
в куклы и сосала рожок, а за нею присматривала маленькая девочка с розгой; затем везли свинью, покоющуюся на розах, за нею брел оркестр музыкантов и певцов, где играл козел на скрипке и пел осел.
Едва поддерживали ее на краю утеса несколько кустов различных деревьев,
в которых она запуталась и при малейшем движении своем качалась на воздухе, как
в люльке; под нею, на площадке, оставшейся между речкою и утесом,
лежало несколько отломков глинистой земли, упавших с высоты, с которой, по-видимому, и бедное животное катилось, столкнутое какою-нибудь нечистою силой.